Война колдунов. Вторжение. - Страница 93

— Да, это довольно странно, — согласился паладин. — Но нежитью ты все равно быть не можешь.

— Ну почему?!! - всплеснул руками лич. — Ради щупалец Ктулху ответь — почему я не могу быть нежитью?!!

— Потому что керефовый меч убивает любую нежить.

— Ке-ре-фо-вый? — повторил незнакомое слово Маркаттабок. — А что это? Какой-то артефакт?…

— Кереф — это сплав металлов, включающий серебро.

— А, вот как… — понимающе протянул колдун. — Серебро… Теперь понятно, почему вы так легко перебили моих ревенантов…

— Да. Твои упыри — нежить, поэтому кереф их убивает с первого же удара. А ты… я не знаю, что ты за нечисть, но ты не нежить, иначе не остался бы жив.

— Как наивно… — искривил обескровленные губы Маркаттабок. — Как самоуверенно… Какое бравое рассуждение — если Вселенная противоречит нашим познаниям, тем хуже для Вселенной!

— Что ты хочешь сказать этим, колдун?

— То, что живущий в темноте даже не подозревает об этом, пока тьму не рассеет свет. Позволь мне стать твоим светом сейчас, латник. Видишь ли, я ученый. Я всю жизнь изучал некромантию. Я знаю все о нежити. А вот ты, похоже, знаешь только, как ее лучше убивать…

— Мне этого достаточно, — спокойно ответил лод Гвэйдеон.

— Не сомневаюсь. Но все же не погнушайся — выслушай и немножко теории. Вряд ли тебе это известно, но в основе всякой нежити, имеющей плоть, лежат чары, скрепляющие вместе огрызок души и огрызок тела. Такая как бы астральная ниточка. — Маркаттабок задвигал пальцами, словно пропуская сквозь них что-то невидимое. — Создай эту ниточку любым способом — некромантия знает их множество! — и получится ходячий мертвец. Ревенант. Зомби. Упырь. Костяк. Боурей. Вампир. Ролланг. Драуг. Трупомонстр. Или иной тип нежити — в зависимости от того, какие конкретно чары были применены. Разные типы нежити имеют разные свойства и способности, но своя астральная ниточка есть у каждого — хотя она тоже может быть более или менее прочной. А серебро обладает силой перерезать эту ниточку. Нежить вновь становится обычным трупом, а огрызок души просто улетучивается… куда-нибудь. Однако я не просто какая-то там дрянная нежить! Я лич! То есть — я мертвец-некромант, поднявший из могилы сам себя! И в моем теле эта самая астральная ниточка скорее подобна стальной проволоке — серебром ее не перерезать, сколько меня ни руби!

— Значит, голова у тебя прирастет обратно? — поинтересовался лод Гвэйдеон.

— Нет, к сожалению, не прирастет, — покривился Маркаттабок. — Придется накладывать клепки, чтоб не сваливалась. Как я уже говорил, разные типы нежити имеют разные свойства и возможности… К сожалению, мы, личи, неподвластны восстанавливающим чарам и не способны воспрепятствовать разложению тканей. Поэтому с течением времени мы все больше и больше походим на ходячие скелеты… Но это не имеет значения! Даже если от меня останется только голый череп — он все равно будет жить, говорить и колдовать! Руби меня хоть до скончания времен — а я все равно не умру!

— Я проверю твои слова, — кивнул лод Гвэйдеон. — Вперед, паладины, во имя Света!!!

— Ты мне не нравишься, — злобно фыркнул Маркаттабок, поднимая руки в колдовском жесте.

Завершить заклинание он не успел. Маркаттабок Безмозглый, при жизни известный как Маркаттабок Могильный, слишком привык, что чернь при одном лишь его виде цепенеет от страха.

Ведь он же бессмертный некромант, возглавляющий легион трупов!

Подробно рассказав о себе, Маркаттабок рассчитывал, что теперь и эти серебряные латники начнут его бояться. Но ничуть не оробевшие паладины просто налетели на бедного колдуна и вмиг нашинковали, как капусту! Нечестно!

Маркаттабока рубили, пока тот окончательно не утратил человеческий облик. В конце концов от некроманта оставили нечто, больше всего похожее на кучу вонючего фарша.

Однако она по-прежнему шевелится и издает невнятные звуки.

— Пфу-у-у-у-у-у!… Фу-у-у-у-у!… - злобно фукает ошметок колдуна. В чудом уцелевшем глазу бешено раздувается зрачок.

— Да, он не солгал, — задумчиво подытожил лод Гвэйдеон. — Он действительно еще жив. Лод Аштарон, прошу вас, соберите эту гниль в мешок и сожгите.

— Я немедленно позабочусь об этом, лод Гвэйдеон, — поклонился молодой паладин. — Но что если он останется жить и в виде пепла?

— Тогда развейте его по ветру.

Воздух звенит от скрещивающихся клинков. Логмир и Тигран двигаются с такой умопомрачительной скоростью, что превратились в два размытых пятна. Особенно Логмир — в скорости он ненамного, но все превзошел противника-колдуна. Правда, у того нашлось другое преимущество — четыре катаны вместо двух. Работает он ими на удивление точно и слаженно, создав вокруг себя непроходимый стальной барьер.

— Хаба тебе в глотку! — отпрыгнул Логмир, в очередной раз едва успев убрать себя с пути тонкого лезвия. — Ты чего такой шустрый?! Тоже в драконьей крови искупался, да?!

— Это не я шустрый, — спокойно ответил Тигран. — Это ты слишком медленный. Мне с тобой даже драться противно, щенок писючий.

— Чё сказал?! Нет, ты чё сказал?!

— Может, тебе уши срезать? Раз уж они у тебя не работают.

— Сам дурак!

— Знаешь, давай я дам тебе фору, — устало опустил катаны Тигран. — Вот, ударь меня куда хочешь.

— Куда хочу?… - замер Логмир.

— Куда хочешь. Дарю тебе один удар. Давай. Кто знает — вдруг тебе повезет, убьешь меня с первого удара!

От подарков Логмир никогда не отказывался. Рарог и Флейм разошлись в стороны и с бешеным свистом устремились к Тиграну на манер смыкающихся ножниц.